Фигура в скафандре склонилась над Генри. Контрабандист обнаружил себя лежащим на медицинской каталке. Человек над ним возился с ремешками на левой руке Генри, но правая у него все еще была свободна. Времени на раздумья не было: постепенно возвращавшийся слух наполнял рев сирены. Генри изо всей силы, что была в онемевшей руке, ударил человека куда-то в район головы, извернулся и добавил тому ногой. Человек упал, а Генри принялся отстегивать левую руку. К своему удивлению он обнаружил, что на нем самом такой же скафандр.

 

Сейчас он находился в дальней части ангара, совсем недалеко от “Черепахи”. Вокруг царил настоящий хаос. Звучали выстрелы кинетических карабинов, тонкий писк боевых бластеров. Корабли проносились мимо один за одним – пираты спешили покинуть станцию. Что бы тут ни происходило,  Генри решил как можно скорее последовать их примеру. Спустя несколько секунд ремешки поддались, и он освободился. Человек, который пытался пристегнуть его к каталке, тем временем вскочил на ноги и бросился наутек куда-то в сторону входа в ангар.

 

Не было времени разбираться. И уж тем более не было смысла догонять незнакомца. Оттуда, куда он бежал, раздавались глухие и ритмичные удары кинетических орудий. Кто-то из пиратов поднял свой корабль, но вместо того, чтобы улететь, направил орудия внутрь ангара.

 

Генри успел среагировать в последний момент, когда на него выскочил обезумевший техник. Мужчина в зеленом комбинезоне бежал к нему, замахнувшись тяжелым гаечным ключом. Контрабандист схватился за каталку и толкнул ее в сторону нападавшего. Тот даже не попытался увернуться, врезался в нее и свалился с ног. Что-то было не так с этим техником. Генри присмотрелся к нему и с ужасом обнаружил чудовищные волдыри, вздувшиеся на шее мужчины. Его глаза застилала кровавая пелена, даже белки покраснели, а изо рта шла пена.

 

Генри лишь выругался и рванул что есть силы к “Черепахе”. Его ноги все еще были онемевшими, будто бы он провел в отключке не часы, а годы. Добежав до корабля, он вскочил на пандус грузового трюма и ударил по кнопке «Поднять». Лишь после этого он осознал, что пандус должен был быть закрыт. Генри резко повернулся к грузу, но черный ящик все еще был на месте… однако цепи, державшие его, почему-то оказались порваны.

 

- Это нехорошо. Это все очень нехорошо, – повторял себе он.

 

В кабине все было так, как он оставил, даже бутылка с протеиновым варевом. Контрабандист рухнул в кресло и врубил зажигание. Сердце “Черепахи” ожило, и корабль оторвался от пола ангара. Генри направил ее к выходу, он заметил там один из пиратских фрегатов. Тот тоже собирался улетать, но вдруг изменил траекторию и выпустил дронов. Пират разворачивался к “Черепахе”. Генри дернул штурвал и пошел прямо на врага. Пиратские дроны защелкали лазерами по щиту “Черепахи”, но тут же сгинули, стоило ухнуть рельсовому миномету. Разрывные снаряды в один миг превратили их в металлолом. Удар, удар, еще удар – контрабандист зажал гашетку. Еще один пират на юрком перехватчике промчался мимо, пытаясь вырваться из мясорубки, что царила в ангаре. Его зацепило огнем всего на долю секунды, но и этого было достаточно. В зону поражения влетел перехватчик, а вылетели пылающие обломки. Противник Генри вышел на позицию и сразу открыл огонь. Слишком поздно. Удар на себя принял щит “Черепахи”, усиленный мультифазовым адаптером. Последние два выстрела миномета пришлись пирату в корпус, затем корабли столкнулись. Корпус заскрежетал, но выдержал. Оттолкнув пирата, Генри вновь устремился к выходу. Он уже был на самом его пороге – там, где силовое поле удерживало кислород. Но пират не хотел сдаваться, он вновь пошел на разворот.

 

- Не мешай! – рявкнул Генри и выпустил миноукладчик.

 

Он даже не стал наблюдать за тем, что произошло. Вывел машину из ангара и тут же выпустил прыжковые врата. Вокруг было слишком много кораблей и осколков: прыжок был рискованный. Но Генри знал, что как только пираты сумеют пробраться через минное поле, на его хвосте окажутся десятки, а то и сотни кораблей.

 

На этот раз врата успели раскрыться. “Черепаху” вместе с Генри дернуло с места. Сила разгона была такой, что контрабандиста вжало в кресло. А когда прыжок закончился, они были уже далеко от станции. Впереди был виден пояс астероидов. Генри направил корабль к нему.

 

Интерком ожил.

 

- Молодец, Генри, - улыбнулась ему мисс Саммер с экрана, - ты все сделал правильно.

 

- Что за… - контрабандист осекся на секунду, - что там произошло?

 

- Сейчас тебя встретят мои люди, - она будто и не заметила его вопрос.

 

- Никто не получит мой груз, пока я не получу ответы!

 

- Твой груз, Генри? – Саммер продолжала улыбаться, но что-то в ее взгляде изменилось.

 

Что-то опять заскрежетало в корпусе Черепахи. Видимо, бой все же не прошёл для нее даром.

 

- Что произошло на станции? – повторил свой вопрос контрабандист.

 

- Барон решил не соблюдать часть сделки и получил по заслугам.

 

- Это угроза?

 

Саммер промолчала. Скрежет повторился. Теперь Генри понимал, что тот доносится из трюма.

 

- Император, Бартл и все сенаторы Федерации тебя подери, ты кто, мать твою, такая?

 

- Я та, чьи приказы выполняют. Это все, что тебе нужно знать.

 

Образ прекрасной незнакомки вдруг покрылся помехами и начал растворяться на экране. Вместо него проявился странного рода символ – пирамида с тремя шипами и глазом.

 

- Ты нарушил мой приказ, Генри, – голос Саммер потерял все эмоции, он стал механическим речитативом. - Сейчас ты поплатишься за это.

 

Генри щелкнул по интеркому и вдруг осознал, что это был не входящий звонок. Годы одиноких полетов заставили его забыть, как выглядит внутренняя связь по кораблю.

 

- О нет… - прошептал контрабандист.

 

Скрежет теперь стал постоянным… и он приближался. Что-то проламывало себе путь к кабине пилота через коммуникации корабля. Включился радар. Он фиксировал спрятавшиеся за астероидами корабли. Три, пять, десять, пятнадцать… их было не меньше трех десятков. Эфир вдруг забился механическим шумом - это были киберы.

 

- Генри… - механический голос раздался у него за спиной, - я всегда получаю то, что хочу.

 

- Ну уж нет, - сказал он и включил прыжковые врата, - не в этот раз.

 

Сквозь лобовое стекло Генри Двадцать-Один наблюдал за собственной смертью. Когда “Черепаха”, разбившись о скалы, исчезла с радара, он наконец-то снял шлем скафандра. Кровь уже засохла на лице. Он взглянул на свое отражение в зеркальной поверхности шлема. От удара разошлись швы. Это было паршиво, но не так паршиво, как то, что он сделал, чтобы спасти свою шкуру.

 

Не было больше смысла здесь оставаться. Контрабандист развернул “Никс” к вратам системы. Подальше от зараженной станции, подальше от пояса астероидов и подальше от себя самого. Единственное, что грело его душу сейчас, так это мысль о том, что смерть к Генри Двадцать-Два пришла моментально.